Помнится, как-то Тиль стояла у дверей загса в осеннем пальтишке и легких полусапожках, изящной прической, совершенно не по моде, и в нерешительности тянула руку к дверной ручке. Мучительно, страшно одной открыть дверь и взять в свои руки новую жизнь, хотя совсем недавно она летела по жизни открывая новые, всеми забытые затертые, сплошь покрытые пылью веков и налетом суждений, двери.
Двери распахиваются и на пороге встала работница загса и протягивала ей документ со словами: " Вот ваш ребенок"...